Мне сложно уложить это в свою рыжую голову, но на свете есть много людей, которым очень трудно жить. Нет, совсем не тех, которые голодают или мерзнут, или страдают от несчастной любви - этих как раз я себе хорошо представляю и речи о них тут не будет. Есть люди, которым субъективно очень трудно жить: им просто крайне тяжко существовать в мире, вписывать себя в него и его в себя, что-то думать и что-то делать.
У них призма восприятия трагична по своей природе. Не все, конечно, как Кафка, ощущают собственную неуместность в мире, вину за существование как таковое, стремление спастись в точке отсутствия - но все же. Для меня и травля собственного сознания намеренным прокручиванием в нем ужасных сцен (гестапо, средневековье, садизм) - это уже знак того, что человек не хочет видеть жизнь яркой и многоцветной. Прежде всего - именно не хочет.
Им тяжело в мире - им кажется, что все зыбко и условно, что стол за их спиной может вдруг превратиться в кенгуру. И от этого - страшно, неуютно, неловко...
Я уверена, что мой стол превращается в кого угодно, стоит мне на минутку выйти в ванную. И как бы еще не спутался, превращаясь обратно. Он чихает временами от пыли и недовольно ворчит.
А если на гречневую крупу при варке нашептать пару стихотворений, то она сварится гораздо быстрее и вкуснее. И это не субъективно, потому что шептала я, а ел Женя.
Сумка моя иногда принимается меня развлекать: подкладка взвихряется волной незнакомого запаха, а я потом сижу и несколько минут вспоминаю: не мой запах, не мой, но почему же будит такие приятные воспоминания? А это тот запах, который запутывается в волосах, впервые выпущенных из-под шубы на весенний ветер.
И если, ясное ведь дело, свою голову не приставишь, то чем хотя бы ненадолго можно порадовать людей, которых при всем желании не удается сдвинуть с их трагического центра тяжести?..
У них призма восприятия трагична по своей природе. Не все, конечно, как Кафка, ощущают собственную неуместность в мире, вину за существование как таковое, стремление спастись в точке отсутствия - но все же. Для меня и травля собственного сознания намеренным прокручиванием в нем ужасных сцен (гестапо, средневековье, садизм) - это уже знак того, что человек не хочет видеть жизнь яркой и многоцветной. Прежде всего - именно не хочет.
Им тяжело в мире - им кажется, что все зыбко и условно, что стол за их спиной может вдруг превратиться в кенгуру. И от этого - страшно, неуютно, неловко...
Я уверена, что мой стол превращается в кого угодно, стоит мне на минутку выйти в ванную. И как бы еще не спутался, превращаясь обратно. Он чихает временами от пыли и недовольно ворчит.
А если на гречневую крупу при варке нашептать пару стихотворений, то она сварится гораздо быстрее и вкуснее. И это не субъективно, потому что шептала я, а ел Женя.
Сумка моя иногда принимается меня развлекать: подкладка взвихряется волной незнакомого запаха, а я потом сижу и несколько минут вспоминаю: не мой запах, не мой, но почему же будит такие приятные воспоминания? А это тот запах, который запутывается в волосах, впервые выпущенных из-под шубы на весенний ветер.
И если, ясное ведь дело, свою голову не приставишь, то чем хотя бы ненадолго можно порадовать людей, которых при всем желании не удается сдвинуть с их трагического центра тяжести?..
Вопрос: Понравилось?
| 1. да | 24 | (72.73%) | |
| 2. нет | 9 | (27.27%) | |
| Всего: | 33 | ||